Первое бесспорное свидетельство о поселении Торков на Руси относится к 1080 году: «В лЪто 6588. Заратишася Торци Переяславьстии на Русь, Всеволодъ же посла на ня сына своего Володимера, Володимеръ же шедъ, побЪди Търкы»52, то есть здесь говорится о восстании Торков, живущих в Переяславском княжестве, и о подавлении этого восстания сыном великого князя киевского (Владимиром Мономахом). Почти к тому же времени относится и первое известие о поселении Торков на правой стороне Днепра, в Киевском княжестве; там, на южном его пограничье, в 1084 г. впервые упоминается «Торческый городъ»53, то есть срубленный Русскими острог, в который бы могли во время войны со степью укрываться кочевавшие вокруг Торки. К концу XI ст. — к 1097 г. — относится первое упоминание Торков и в Галицком княжестве54. Так, давая у себя приют беглецам из степей, Русь начинала в то же время огораживать силами этих же беглецов свое степное пограничье.
Возможно, однако, что самыми древними были торкские поселения в Ростово-Суздальской земле, хотя у нас и нет прямых данных о времени возникновения там этих поселений. Но за большую их древность говорит то обстоятельство, что, когда южная Русь еще не знала Торков, когда в Приднепровье кочевали еще Печенеги, Русь северо-восточная уже имела дело с Торками, которые на своем пути с востока впервые соприкоснулись с Русью в Поволжье и лишь семьдесят лет спустя подошли к Приднепровью. Под 985 г. читаем в летописи, как «иде Володимеръ на Болгары (Волжсше) съ Добрыною съ воемъ своимъ в лодьях, а Торъки берегомъ приведе на коних и побЪди Болгары»88. Нельзя сделать каких-либо определенных выводов о том, какие это были Торки — степные или уже оселенные Русью86, но несомненными следами торкских поселений в Ростово-Суздальском крае являются деревни Торки и Торчино87; через Суздальскую Русь, очевидно, началось проникновение и отдельных Торков, т. к.