Гими высказанными в последнее время мнениями. Этим вопросом мы надеемся заняться во другом месте.
Теперь в Болгарии царствовал уже Борис II, сын Петра. Судя по рассказу русского летописца об этом втором походе Святослава, сопротивление, оказанное болгарами, было на этот раз сильнее, чем при первом. Но в положении, в каком тогда находилось Преславское царство — надо помнить, что западноболгарские области, образовавшие ядро Охридского царства, уже отпали от него, — сопротивление не могло быть длительным. Без содействия Империи катастрофа была неминуема. Поэтому, как свидетельствует другое сообщение Льва Диакона (81.
13), из Преслава были отправлены в Константинополь вторично мольбы о немедленной помощи. Там, однако, не спешили, а может быть, и не имели серьезного намерения подать ее. После того как Византии удалось расстроить соглашение между русскими и болгарами и наново стравить их друг с другом, торопиться не было в ее интересах. Наверное, этим надо объяснять факт, упоминаемый у Льва Диак. (81. 14), что Никифор Фока едва лишь поздней осенью (конец октября) собрался было двинуться с войском на помощь болгарам, но что весть о захвате Антиохии его восточной армией заставила его отложить свое предприятие, которого он никогда больше и не возобновлял.
Нетрудно представить себе, как себя почувствовали тогда болгары. Все надежды, возбужденные было Византией, рухнули. Заставив их поверить в ее поддержку и таким образом столкнув их наново с русскими, она теперь предоставляла болгар собственной участи. Вероломство было очевидным и самым страшным из всех, испытанных доселе. Не было ли этого достаточно, чтобы разбудить у болгар — и теперь много сильнее, чем двумя годами раньше, — чувство ненависти и жажду заслуженного Византией возмездия? И, если тогда на русских смотрели как на орудие мести, было ли поздно теперь возложить на них ту же задачу?