Сила к тому же была в его руках — и никто не мог сказать, какие опасности могли еще угрожать им от вынужденного союза с необузданным варваром. Возможно, впрочем, и то, что дело шло не просто об обыкновенном союзе. Если у Святослава тогда уже сложилось намерение остаться в Болгарии, то для болгар это было равносильно концу их собственной государственности или, в самом благоприятном случае, ограничению их национальной независимости.
Сближение с Империей обещало болгарам поддержку, без которой они не были в состоянии отделаться от нежеланного гостя. В данных обстоятельствах это не только
Георгия Амастридского, составленное до 842 года, рассказывая о нападении руси на Амастриду (город на южном берегу Черного моря), называет руссов народом «хорошо всем известным». Бертинские анналы под 839 годом рассказывают о прибытии в Ингельхейм из Константинополя руссов, которые из Черного моря окружным путем хотели пробраться в Скандинавию. Ибн-Хордад-бех рассказывает о путешествиях руссов к Черному морю в первой редакции своего труда, датируемой временем до 846 года. Эти руссы — норманны: