О болгарском посольстве, которое в конце июня 968 г. явилось в Константинополь, мы знаем только из Лиутпранда (Legatio, см. Opera, ed. ad. us. scholarum, 144 сл.). Торжественный прием, почести и особенное внимание, оказанные болгарским послам при самом их появлении в Константинополе (именно этим почувствовал себя обиженным Лиутпранд в качестве посла Оттона), показывают, что Византия тогда уже относилась к болгарам как к друзьям и союзникам. Это значит, что в июне 968 г., когда посольство,
holdfast
Болгаро-византийский мир
Сила к тому же была в его руках — и никто не мог сказать, какие опасности могли еще угрожать им от вынужденного союза с необузданным варваром. Возможно, впрочем, и то, что дело шло не просто об обыкновенном союзе. Если у Святослава тогда уже сложилось намерение остаться в Болгарии, то для болгар это было равносильно концу их собственной государственности или, в самом благоприятном случае, ограничению их национальной независимости.
Сближение с Империей обещало болгарам поддержку, без которой они не были в состоянии отделаться от нежеланного гостя. В данных обстоятельствах это не только
Господство в южнорусских степях
Их господство в южнорусских степях (точнее — в Приднепровье) было недолгим, поэтому недолгим было и их соприкосновение с Русью, однако их значение в ее истории значительно и именно потому, что, тогда как главная масса Печенегов после вытеснения из степей была вобрана Византией и Угрией, главная масса уцелевших Торков была, по-видимому, расселена русскими князьями по Руси.
Через восемнадцать лет после того, как летопись в последний раз сообщила о нападении Печенегов на Киев и о поражении их Ярославом, встречаем первое известие о Торкахе в Приднепровье; но это уже была не та сильная орда, которая сокрушала Печенегов, а уже,
Поход на Хазар
По словам Ибн-Хаукаля, русский поход в Волжскую Болгарию и в Хазарию имел место в 358 году мусульманской эры (968—969), то есть после 25 ноября 968 года. Так как путешествие Волгой в декабре немыслимо, то описанные события могут быть датированы только 969 годом. Летопись же датирует хазарскую войну Святослава 965 годом — двумя годами раньше похода в Дунайскую Болгарию, относимого летописью к 967 году. Если исправить дату болгарской войны на 968 год (как указывают византийские источники), все же хазарскую войну Святослава нельзя передвинуть позднее 966 года, так как в промежутке между хазарской и болгарской войной
Скандинавские норманны
В 969 году он торопится вернуться в Болгарию и остается в Киеве только по усиленным просьбам матери, ожидавшей скорой кончины, что и случилось в том же 969 году. По словам летописи, Святослав остался в Киеве до конца 970 года, занимаясь государственными делами и готовясь к войне с Цимисхием. Трудно предполагать поэтому, чтобы великий князь, в то время когда его мать лежала на смертном одре, а войско на юге завоевывало Болгарию, смог отправить новое значительное войско в далекую экспедицию на Волгу и в Каспийское море против волжских болгар и хазар. Наконец, совершенно невероятно
Руссы
И для византийцев, и для славян, и для востока там живут Bdpayyoi, варяги, варан-ги. Если же встречается имя «руси» в значении normannigena, то оно всегда означает норманна по происхождению, живущего в Восточной Европе. Во-вторых: Ибн-Хаукаль ясно говорит, что после разгрома Хазарии русскими беглецы живут в соседнем краю, надеясь на возвращение на родину в качестве подданных руссов. Эти слова никак нельзя отнести к скандинавским норманнам, в особенности раз уже они отплыли в Рим и Испанию. Если местное население все-таки рассчитывает вернуться на старые места в качестве русских подданных, значит, оно знало, что эти руссы
Орудие мести
Гими высказанными в последнее время мнениями. Этим вопросом мы надеемся заняться во другом месте.
Теперь в Болгарии царствовал уже Борис II, сын Петра. Судя по рассказу русского летописца об этом втором походе Святослава, сопротивление, оказанное болгарами, было на этот раз сильнее, чем при первом. Но в положении, в каком тогда находилось Преславское царство — надо помнить, что западноболгарские области, образовавшие ядро Охридского царства, уже отпали от него, — сопротивление не могло быть длительным. Без содействия Империи катастрофа была неминуема.
Определения местожительства
Е., таким образом, позволяет ориентировать его местожительство на основании других мест в его сочинении, относящихся к руссам. Больше же всего он рассказывает о русском племени Лудзана (Кудкана?), корабли которого плавают по Черному морю и «путешествуют с товаром в землю Андалуз, Румию, Кунстан-тинию и Хазар» (см. Гаркави, Сказания мус. пис., 130; Дополнения к сказаниям мус. пис., 31). Никакого основания для провозглашения этих руссов скандинавскими норманнами нельзя найти.
Мне думается, что для определения местожительства этой руси, разгромившей Хазарию, по словам Ибн-Хаукаля, в 969 году, нужно прежде всего обратить внимание на те данные,
Два государя
Я/
События, разыгравшиеся в этот момент в восточной Болгарии, скрыты от нас непроницаемой тьмой. Известия о положении здесь имеем лишь начиная с первых месяцев 970 г. Эти известия представляют Святослава уже как государя всех восточноболгарских земель. Лев Диакон (105. 1) сообщает, что Святослав в то время уже «гордился победами над болгарами»; то же самое находим и у Скили-цы (384. 2). Но от обоих авторов мы узнаем еще, что отряды тех же самых болгар действуют вместе с русскими войсками против византийцев в южной
Неблагоприятный взгляд на Святослава
Так некогда, совершенно иные условия и отношения в далекой стране европейского Запада выдвинули против ленивых потомков некогда могущественных королей их заместителей, которые, ставши подлинными носителями власти, лишь позже посягнули на корону и свалили ее с недостойной ее головы.
В русской историографии сложился уже давно крайне неблагоприятный взгляд на Святослава. Этот князь изображается как вождь дружины, ради которой он забывает о своих обязанностях государя и о своем отечестве; который воюет ради самой войны и готов на любое безрассудство;