Еще перед вторичным походом в Болгарию Святослав решил, что там «середина его земли». Громадный выкуп, за который он, по его словам, был бы готов удалиться, представлял собою условие, поставленное, очевидно, с сознанием, что оно невыполнимо. Но не в высшей ли степени характерно и то, что, утвердившись в Болгарии, Святослав уже стал мечтать об изгнании византийцев с Балканского полуострова и об овладении Царьградом? Калокир сопутствовал князю и при втором его походе. Тем не менее теперь уже нет и упоминания о договоре, по которому Святослав должен был осуществить притязания Калокира на цареградский престол.
Первое племя названо по имени только в позднейших источниках: Кркбан, Керкиан, Керакертия — странные имена, не дающие никакого материала для определения географического положения этого племени. Но зато в древнейших источниках точно обозначается столица этого племени — Куяба = Куява = Киев. Таким образом, под первой русской областью необходимо разуметь Приднепровскую Русь, в чем единогласно сходятся все исследователи этого вопроса.
Георгия Амастридского, составленное до 842 года, рассказывая о нападении руси на Амастриду (город на южном берегу Черного моря), называет руссов народом «хорошо всем известным». Бертинские анналы под 839 годом рассказывают о прибытии в Ингельхейм из Константинополя руссов, которые из Черного моря окружным путем хотели пробраться в Скандинавию. Ибн-Хордад-бех рассказывает о путешествиях руссов к Черному морю в первой редакции своего труда, датируемой временем до 846 года. Эти руссы — норманны:
Но тогда — почему защитники Фи-липпополя — подчеркиваем, одного из последних городов на пути Святослава, — почему они не содрогнулись при мысли о том, что их ожидает, и предпочли оборонять город до конца? Или же — они не имели представления об эксцессах, на которые князь был способен? Но если так, не значит ли это, что до этого момента Святославу не было нужды прибегать к таким крайностям и что, следовательно, случай с Филиппополем был, может быть, единственным?
В 1060 г. по летописи (1062 г. — по Голубовскому)43 русские князья предпринимают уже большой совместный поход на Торков, все в том же направлении — вниз по Днепру44, окончательно решивший участь Торков в Приднепровье: Торки, заслышав о надвигающихся русских ратях, не вступили в битву, но «убояшася, пробъгоше и до сего дне и помроша бъгаючи, Божьимъ гнъвомъ го-ними, ови от зимы, друзии же гладомь, ини же моромь и судомь Божьимъ. Тако Богъ избави хрестьяны от поганыхъ»45. Степями окончательно завладели Половцы46, Торки же, отхлынув от русского Поднепровья, принуждены были уйти к Дунаю. В 1064 г. они (под именем
Сам Лев Диакон (139. 8) говорит о мучительных колебаниях, переживавшихся тогда Святославом. «Когда он видел, — говорит этот автор, — что болгары отказывались от своего союза с ним и переходили к императору, он, после долгой внутренней борьбы (тто11а yvcoar|M.axfaa<;), понявши, что, если они объединятся с Ромеями, то дело его погибло», повелел перебить и ввергнуть в оковы болгарских военачальников и воинов в Доростоле31.Страх пред будущей изменой, о котором здесь идет речь, проистекал из положения в самом Доростоле. Только это положение и хотел спасти теперь Святослав, а вовсе не положить конец отпадению от него болгар в других областях. Ибо в то время они все и безоговорочно уже передались на сторону Цимисхия. Увлекаемая вихрем событий, развившихся в ее землях, Преславская Болгария была вынуждена, ради своего спасения, искать опоры в силах, которые сами состязались в борьбе за ее политическое наследие. Трагическая судьба склонила ее в конце концов к тому, чтобы содействовать той именно из них, чье торжество означало ее истинную гибель.
Димашки говорит о семи русских островах на Черном море, причем на островах находятся уже села и города с развитым хозяйственным бытом. Мирхонд рассказывает, что до появления «руси» эти острова принадлежали Хазарии и были подарены русским разбойникам каганом. Аль-Ауфи и Шабангарей свидетельствуют, что около 900 года на Русском острове начало распространяться христианство, но что там было и много мусульман26.